Солисты Лиона представили превосходную программу, которая подчеркивает, насколько притягательно творчество старых мастеров для воображения авторов ХIХ-ХХ веков – например, для учителя Форэ Нидермайера, чьё влияние так сказалось на творчестве Форе, писавшего свою Confirma hoc, воодушевившись композиторами Ренессанса, в особенности Томасом Луисом де Виктория. Подобная тонкость вдохновения и стиля видна в двух превосходных пьесах Форэ: La Passion (1890) и в особенности Le Madrigal op.35 (1883), в которых Солисты Лиона продемонстрировали присущую им гибкую плавность исполнения. В дополнение к природной музыкальности, каждый исполнитель умеет слушать другого, и в то же время сохранять собственную индивидуальность. В этом смысле, предельная драматичность низких голосов (Филипп Катор в Guignolot d'Saint Lazat или Le R'venant vivant Мориса Эммануэля или Жак Бона в Priez pour paix Пуленка) показывает нам, насколько исполнители опытны на сцене. Под управлением Бернара Тетю пение полностью подчиняется жесту, жест как будто продолжается в звуке. Пианист Седрик Тибержьен (Tiberghien), музыкант удивительной чувствительности, как будто выступает в роли второго дирижёра. Его власть над клавишами, острое чувство динамических контрастов, проникновенность в соло удивляют по-прежнему – так же, как в 1998 году, когда он получил первый приз конкурса Маргерит Лонг. Его игра пробуждает фантазию, а мелодия под пальцами пианиста переливается самыми различными оттенками настроения – от матового «доверчивого» звука в piano до свободного, яркого, радостного звучания на forte, она как будто «разговаривает», уподобляясь в своей красноречивости линии Моне, красочной, живой, стремительной.
Восхитительная в своей изменчивости, игра пианиста не теряет ничего в плане выразительности. Она отточена и энергична, так же, как и исполнение хора. Всевозможные пассажи, прослушанные модуляции подчеркивают великолепное владение произведениями программы, представленной слушателям. Музыканты чувствуют себя совершенно свободно в сложнейших произведениях конца XIX-начала XX веков, периода, характеризующегося смешением стилей (импрессионизм, символизм, реализм, натурализм) и характеров.
Вторая часть вечера приоткрыла завесу над иным музыкальным миром – дремлющим миром грёз Шоссона и широким lamento трагического хора Пуленка. Мелодии Эрнеста Шоссона (La Nuit, Le Réveil – Ночь, Пробуждение) обволакивали слушателей прозрачной атмосферой, созданной женскими голосами, околдовывающими своей плавностью. В другом произведении, Chant funèbre («Погребальная песнопение» по Шекспиру, 1897г) хор напротив демонстрировал мощь и единящую силу, поддерживая широким звуковым объёмом квартет солистов, чьи голоса парили над хором в скорбном надгробном плаче. Последний исполненный цикл еще больше расширил стилевые рамки этой программы, раскрывая Пуленка с ранее неизвестных публике сторон. Это «Засуха» (Sécheresses) 1937, созданная по поэме Эдварда Джеймса. Пение передаёт различные состояния и перевоплощения мировой боли с помощью энергии и решительности в подаче звука, иллюстрируя, почти визуализируя поэму Джеймса. Картины следуют одна за другой: за зимним морозом мы как будто видим дым над горящей деревни, за зовом без ответа спешит одинокое сердце («Я без вас») Последнее видение – океан («Скелет моря»). Здесь слушателю представляется морской прибой, омывающий тайные раны, раскрывающиеся от прикосновения волн («я ждал слишком долго жизнь, которая не придет, чью-то другую жизнь, которую не нашел»). Это – апофеоз человеческой зрелости, включающей в себя горечь и проницательность, смирение и ясность ума. Работа Тетю и солистов кажется настоящей мистерией, опирающейся на волшебство слова, где с помощью музыки поэтический текст обретает свои цвета, ритм, живые шероховатости, палитру образов, нужный тон, стиль. Трагический хор преисполнен насыщенным, величавым, экспрессивным волнением, исполнители как будто сливаются в единый дух, мечущий громы и молнии, вразумляющий, приходящий в отчаяние, заставляющий бурлить кровь... Причастность слушателей к действу абсолютна. Фортепиано под руками Тибержьена звучит, подобно оркестру, сохраняя, несмотря на многоплановость партитуры, ошеломляющей, как и текст, головокружительной полихромностью образов, чувство меры и равновесия.
Программа повторится в Квебеке, летом 2008 года в рамках празднования четырехсотлетия основания города.
Автор: Дария Соколова
